Лев Сморгон принадлежит к тому числу художников, чей старт не определяет дальнейший творческий путь. Он, как и все послевоенное поколение «шестидесятников», упоенный мирным временем и возможностью свободно творить, спешил воплотить свою творческую энергию в разных областях художественной деятельности.

Окончив в 1952 г. училище им. В. И. Мухиной, готовившее художников-прикладников, он начал свою биографию с успешной работы в фарфоровой пластике, занимался художественным стеклом, придумывал, ставшие популярными в то время, остроумные по конструкции игрушки.

Декоративно-прикладное искусство тех лет, неожиданно вышедшее из долгого забвения и занявшее одно из ведущих мест в иерархии изобразительных искусств, не только отражало дух того времени (Zeitgeist), но и в значительной степени его определяло, позволив многим талантливым художникам воплощать новые идеи и реализовывать нонконформистские стратегии. К их числу относился и Лев Сморгон.

Однако уже в 70-е гг. пластический дар художника берет реванш, и он окончательно и бесповоротно уходит «с головой» в скульптуру. С годами меняются вкусы и пристрастия, отрабатывается своя творческая манера, свой художественный метод и свое художественное видение, позволяющие безошибочно узнавать его произведения среди многих других, но тот творческий импульс полученный художником еще в конце 50-х – начале 60-х гг., невероятная энергия и жизнелюбие, открытость всему новому и способность к постоянному самообучению остаются у Сморгона и поныне.

Об одной из граней его многостороннего творчества следует сказать особо. Это – скульптурные работы, выполненные в камне. Все они – и фигуры, и портреты – буквально собраны, сконструированы из больших кусков гранита, разнонаправлено смещенных с центральной оси, но умело сбалансированных меж собой, стыкующихся лишь небольшими плоскостями, но крепко держащихся благодаря найденной конструкции за счет собственной тяжести. Эта отчетливая маркированность пластических элементов, подчеркнутая потеря статики, дополняется цветовыми и фактурными контрастами камня. Брутальные формы этих произведений, с акцентированием естественных свойств материала и обнажением самого творческого процесса, как бы скрещивают архаику и современность, являя собой некие праформы, наполненные почти осязаемой первородной энергией, которая непостижимо загадочным образом скорректирована реалиями сегодняшних дней.

Несмотря на явный минимализм средств и условность выражения, произведения Сморгона никогда не теряют изобразительного начала. В них всегда присутствует легко считываемый образ, узнаваемое портретное изображение.

Художественная «родословная « этих работ, если и не берет свое начало, то очевидно связанно с теми направлениями в искусстве, получившими названия art brut и Natur-Kunst. Словно созданным самой природой, этим скульптурам тесно и неуютно в любом замкнутом пространстве – будь то мастерская или выставочный зал. Сама пластическая явленность их форм взывает к открытому пространству города или свободе природного ландшафта.

Совсем иная ипостась в творчестве Сморгона – его скульптура в бронзе, построенная не на архитектонике крупных лапидарных форм, а на активной пластике, образующей свободные и смелые ритмы, на экспрессивной , почти живописной, проработанности поверхности, богатстве композиционно-фактурных ходов, игре света и тени, объема и пустоты, разрыва и стыка, она более камерна и интимна, более многословна и эмоционально насыщена.

Не вместо, но всегда параллельно с работой в скульптуре, Сморгон занимается живописью, много и вдохновенно рисует. Эти разнообразные грани его дарования, переплетаясь и взаимодополняя друг друга, сопрягаются в единое целое, название которому – творчество.

.

Е. Василевская, заведующая сектором скульптуры Государственного Русского музея